►Полное имя, возраст, пол:
- Велет/16 лет/самка
►Вид:
- Ярчук (см. ниже)
►Описание внешности:
- В принципе, ярчука отличить от обычной собаки достаточно просто. Между этим млекопитающим, и Велет, например, есть целая цепочка различий, присущие всем ярчукам вне зависимости от их породы, и которые при первом брошенном взоре можно и не заметить. Например, шесть пальцев на лапах, которые оставляют заметные характерные следы. Соответственно, цепляться за шершавую поверхность и бегать по достаточно гладкой с их помощью, как бы намного практичней. Хотя, по правде говоря, они и доставляют иногда некоторые неудобства. (Например, выгрызать примерзший лед между четырьмя пальцами, как ни крути, быстрее)
Или вот волчьи зубы в растянутой собачьей пасти, в клыках которых хранится смертельный яд, разъедающий тело поверженного врага изнутри как кислота.
Все эти мелкие и не очень детали весьма охотно уживаются с остальными, вполне нормальными органами и частями тела. Ибо, если честно, Вэл на самом деле весьма породистая псинка: черная шерсть гладко облегает, поджарое, крепко сбитое туловище, длинные жилистые лапы, мохнатый, вечно опущенный хвост. Остроконечные уши часто прижаты к затылку, словно она не доверяет тому, что постоянно видит вокруг. А на продолговатой, острой морде тускло блестят серо-голубые глаза, в которых вечно застывает затуманенное, почти человеческое выражение непередаваемого чувства ….
►Способности:
◘ Способности физические:
В общем, так сложились обстоятельства (опять же, см. ниже), что ярчук – это собака, изначально рожденная в ответ на появление в мире нежити и демонов. То есть, если обычная собака при встрече с какой-нибудь крупной зубастой тварью с визгом бросится в кусты, волоча по земле своего полусгрызенного хозяина на повадке, то ярчук, не думая, молча бросится на врага. И наверняка победит, ибо:
1) Любую магию и особенно нежить чует одной только кровью за много верст, четко распознавая ее возможности и силы, расстояние, пол и т.д. и т.п.
2) Раны от укуса крайне болезненны, и почти неизлечимы. Можно сказать, что клыки пса ядовиты почти как у гюрзы, и способны при особом желании и старании пробить почти любую шкуру.
3) Ну… также, скорость и сила вдвое больше чем у любой шавки, хотя если сравнивать с другими какими-нибудь существами Мифика, то это почти не заметно.
Магические способности как таковые у собаки отсутствуют (что, впрочем, не очень-то и расстраивает)
►Увлечения (или хобби), умения:
- Из увлечений… уффф…. Ну Вэл любит пожрать, угу. А еще поспать. Мнооооого жрать. И много спать. Только ж кто псину спрашивать будет? Никто, во-во. Ибо некому. Поэтому выживание – это единственное хобби на сегодняшний день несчастного животного=)
►Профессия:
- …
►Характер:
◘ Темперамент персонажа:
- Холерик… я думаю.
◘ Описание:
- Вообще-то, рассказывать толком и нечего. Характер у Вэл есть. То есть, особыми качествами, как внезапная агрессия, заканчивающаяся эпилептическими срывами или постоянная, всепоглощающая, неизлечимая любовь ко всему, че движется, нету. Зато есть нормальное чувство, как соседствующие друг с другом неиссякаемый оптимизм (« авось сегодня не сдохну»), ехидство («уверена?»), осторожность («нет») и почти детская наивность в некоторых вещах («та ладно…прорвемся»). Разум взрослого ярчука (а возраст у них отмеряется почти по человеческим меркам) застывает примерно на пятнадцати лет, и дальше, даже если приходит опыт и мудрость, эмоции остаются прежними, подростковыми, щенячьими. Короче, исходя из всего это, можно сказать, что Велет – обыкновенная с… собака Х))
►Квента:
- Единственное, что интересно в биографии Велеты, это ее рождение. Вернее… вообще, рождения ярчука как таковое. Ибо ярчук - это щенок от трех поколений самок, которые впервые ощенясь, первыми приводили именно самку. Т.е. ярчук не такая и редкость, как и не такая уж и распространенная особь… По-крайней мере, при особом желании, его можно вывести. Но все по порядку (предупреждаю, этот самый порядок будет очень-очень долгим)
Это была глубокая, снежная зима с затянувшейся, холодной ночью, когда здравомыслящие или просто трезвые люди баррикадировали двери и окна всем, что имели и, спрятавшись под одеяло, тряслись в унисон доносившегося воя проголодавшейся нежити снаружи.
Вначале пошел снег. Он падал медленно, тягуче, и если б снежинки не двигались, можно было б подумать, что то сверкают белые звезды на фоне темного неба… Но затем ветер усилился, и незамедлительно появившаяся вьюга в течение получаса замела полдеревни снегом, чем несказанно огорчила всех. И скулящих на печках людей, и тоскливо и голодно завывающую неподалеку нежить.
Вот именно тогда и родился на свет слепой щенок с волчьими зубами.
…Черный комочек с писком тыкался в бок устало лежащей на сене собаки, не слыша доносившихся сверху него голосов. Впрочем, если б и услышал, вряд ли бы смог тогда чем-то возразить на это…
- Да чтоб Апуть меня побрал…. Глянь, Ярог!
- Угу…. Знатная выйдет сука.
- Слепой хрыч! Внимательно посмотри…
Только-только нашедшего сосок щенка бесцеремонно ухватили за шкирку, и потащили куда-то вверх. Темный, небольшой амбар, наполненный терпко пахнущие травами мешки, освещал только слабо горевший фитиль на толстой, слепленной свече. Огонек, почти погаснувший под сквозняком из щелей, осветил два хмурых бородатых лица и крошечного, скулящего щенка. Его бесцеремонно дергали, переворачивали, оглядывали и щупали. Вначале живот, бок, затем маленькие лапки с растопыренными шестью пальцами. А потом потянулись к пасти, как вдруг…
Ошеломленный возглас вырвался из грудей того, кто держал свечу.
- Ах, ты ж тварь… - Прошипел старикан, прижимая пострадавший, окровавленный палец ко рту. Щенок беспомощно заскулил, затыкался во все еще державшую его ладонь.
- Ярог, а ну проверь других щенков.
Послышалось шебуршание, сдавленные писки, рычание ослабевшей собаки. И все это под хлопающие вдалеке ставни, вой зверья в лесу, и свист ветра снаружи.… Поистине странная ночь посетила деревню. А вернее, двух людей, занимавшихся здесь тем, что выводили породистых псов, славившихся почти во всем Мифике. Этот выводок долен был быть решающим штрихом долгих, усердных годов.
- Щенки нормальные. – Послышался, наконец, хриплый голос. – Но ведь она впервые ощенилась. Первый блин комом?
Тот, кто помоложе и повыше, задумчиво окинул взглядом черный комочек в руках.
- Не моли чушь, старик. Почему за столько лет «такое» впервые случилось? Были хилые, с какими-нибудь пороками, с какими-нибудь признаками отклонения. Но здесь! Мракобесево отродье… Ее папкой явно не из наш кто был… Ладно, Ярог, избавься от нее, и поскорей возвращайся. Другие-то вон, какими славными вышли.
Тем временем, зря оскверненная собака, все это время судорожно глотая воздух раскрытой пастью на соломенной подстилке, вдруг резко подалась вперед, и ко всеобщему удивлению намертво вцепилась зубами в ногу хозяина. Человек с испуганном вскриком отскочил и перепугано уставился на скалившуюся псину. Это было странно даже не тем, что без причины и так внезапно, а то, что конкретно эта собака всегда отличалась крайним спокойствием, терпением, и, по сути, до этого кусала только хорошо отбитые куски мяса.
- Ну-у… гадина. – Сплюнул молодой, и передал щенка в руки пятящегося к двери Ярога. Он слабо кивнул, неотрывно глядя на щерившуюся собаку со скулившими щенками у ее бока, и мигом оказался у двери. Тут случилось сразу много вещей одновременно, когда изменить что-то, даже пожертвовав собой, слишком поздно.
… Под порывами ветра, с трудом открывшаяся дверь моментально выпустила все тепло, и задергалась, вырывая из рук щеколду. Холодный, снежный вихорь ворвался в амбар, едва не сбив оцепеневшего на пороге старика, и окончательно потушил фитиль догоравшей свечки….
… Вначале не было видно ничего сквозь белую пелену метели. Зато отчетливо слышно…. Слишком отчетливо. В глазах старика застыл ужас. Пустой. Пожравший весь рассудок…
…. Пронзительный, как скрежет по стеклу вой сменился гортанным, хриплым рычанием, перерываемый странным поцокиванием.
Цок-цок-цок.
- Ярог! А-а-а-а-а… а-а-а-а-а!
В такие ночи люди прятались под одеялом…
Сгорбленные твари, вырвавшись из белого ада, с визгом бросились рвать доступную, беззащитную добычу. Их крысиные морды, тут же окрасившиеся в кровавый оттенок, скалившиеся в зубастой ухмылке от уха до уха, сверкали желтыми зрачками, почти собачьими…
Мама!
Мама!
Мама!
Мама!
Примерно так звучал скулеж оставшихся щенков, которые даже не поняли, что родились. Они ползали по соломенной подстилке, пытаясь носом найти теплый бок. Но угольно-черная собака была далеко, слишком далеко…
- Аркххххх… кхрааа… - Шипели они, встопорщив окровавленную шерсть на загривке и оскалив зубы. Мяса было много, как и снега, и крови на полу и стенах… Но это была слишком хорошо выведенная порода, чтобы забиться до утра под ближайший мешок ячменя.
- Грррххххха… - Ответила, оскалив клыки, она.
И прежде чем встретила собачью богиню, намертво вцепилась в глотку рванувшей к ней твари. Этой ночью слишком много было крови в деревне…
…Только черный щенок, неподвижно лежащий у колес набитой соломой повозки, так, что его не было заметно, осмысленным, серым взглядом смотрел на происходящее, и чувствовал, как кровь горячо струится по лапам и челюстям…
***
- Марта! Стой, несносная девчонка! Туда нельзя!
Но восьмилетняя девчурка, петляя как заяц между скучковавшихся, причитающих у амбара людей, ловко шмыгнула за бочку у открытой двери, и присела, спрятанная высившимся сугробом. Она весело хихикнула, и осторожно выглянула из-за укрытия.
- Уфф… Марту не видели? – То и дело спрашивала у шепчущихся односельчан запыхавшаяся мать, взволнованно теребя лохматую шапку дочери.
- Та, какая тут Марта, Данка? – Отмахнулся стоящий рядом мельник и понурил плечи. – Новости-то хоть слышала? Ночью сегодня Лаврина с Ярогом нежить загрызла … Кровищи столько, что даже меня, пошарпанного солдата времени, едва не скрутило у сугроба. Апуть их дери! Да кто ж в такую ночь в амбаре-то сидит? Хуже чем быть обмазанным медом, в лесу, зимой, голы… Кхм! В общем, собак его теперь разве что на бойню или распустить. Породистые-то они, конечно, породистые. Только что, у самих по три шавки (колбасу только переводят, дармоедки!) нету?..
Все это время мать Марты с оханьем кивала головой в такт рассказу известного на россказни старика, и округляла глаза. Слышать про историю, конечно, слышала. Иначе б чего это она сюда, с утра пораньше, и зимой встала, дабы хоть глазочком глянуть на место преступления. А тут-то хоть подробности обсмаковать…
- Ой… а правда-то, что труп той самой нежити лежит тама? – Вдруг спросила, моментально оказавшаяся рядом бабенка, тоже не лишенная любознательности судя по длинному, больно подвижному носу. К разговору тут же подключились еще две хроничные сплетницы, и мельник вконец зарделся своими способностями привлечь публику.
Марта с любопытством потянулась еще дальше, силясь услышать разговор из всеобщего гула голосов.
- Еще как лежит! Поп с головой до сих пор в амбаре молитвы вытягивают над усопшими, и нечистым…. Кстати, убила-то его псинка. Черемуха, кажись… Она такая ласковая еще была, ага. Так вот ее обнаружили почти разорванной на горле окровавленной твари. То ли запоздало за хозяина заступилась, то ли за щенков своих.
- А со щенками что? – Сердобольно поинтересовалась девушка со слезящимися глазами, и поплотнее закуталась в меховую куртку, привезенную женихом откуда-то из западных стран.
- А что? Кто их таких мелких трогать станет? Подохли они без мамки... околели быстрее, чем твари доели трупы.
И Марта, у которой перехватило дыхание от последнего рассказа, почувствовала, как сдавило ей что-то больно в груди. Черемуху она любила. Дядя Лаврин разрешал часто гулять с ней… Да. И щенки…
Не дослушав разговора (а вернее, оханье бабской половины), она ловко шмыгнула в открытую дверь, и, тут же, на месте споткнувшись обо что-то мягкое (бррр…), с головой свалилась в стог сена за повозкой. Запивающие горе поп и голова у дальней стороны даже не заметили того, и пошли по новому кругу…
Тем временем девочка, с фырканьем вынырнув оттуда, и неуклюже плюхнувшись боком на солому, абсолютно случайно бросила косой взгляд вглубь амбара. Марта, окаменев, ощутила, как в груди не только сдавило, но и подкатило к горлу. Уф…Она видела кровь только один раз, когда случайно порезала себе палец иголкой. Но это… Это! Светлые боги…
Девочка, смотря невидящим взглядом в неровные тени еще темного здания, медленно перевела взгляд ниже, и может быть именно из-за того, что она узрела секунду назад, случилось то, что случилось. Она увидела лежавшего под повозкой щенка с закрытыми глазами. Живого. Потому что он дышал. Порывисто, судорожно. Но цепляясь за жизнь, как мог, сколько хватало сил.
Не веря глазам (да больше и не смея их куда-нибудь отвести), девочка медленно потянулась к лежащему черному комочку, и вздрогнула всем телом, ощутив под ладонью отчаянно бьющееся сердце.
- Ты будешь жить… - Хрипло прошептала она, и, поддавшись эмоциям, прижала щенка к груди. Детская память устроена так, что самые ужасные, самые чудовищные моменты жизни никак не отпечатываются в голове. Они просто не нужны ребенку…. И без надобности, стираются после нескольких дней.
Черный щенок неуверенно ткнулся носом в белую рубаху под простенькой накидкой, и с облегчением, впервые закрыл глаза. Конечно, она будет жить. Шесть коготков уверенно сжались на рубашке…
***
Дни летели за ночами, зимы сменялись летом, кто-то умирал, кто-то рождался. Конечно, все это неизбежно, как и тикающие в соседней комнате часы. Их можно, безусловно, остановить. И насладится маленькой победой и наставшей тишиной. Но какова вероятность того, что вы сами не потеряетесь во времени?..
- Марта! Что это ты выбрыкиваешь, а?! Ты уже взрослая девка, шестнадцать лет не за горами!!! А я, несчастная больная твоя мать, днем и ночью выхаживающая за тобой, когда ты была еще совсем мааааленькой… - Данка демонстративно протрубила в свой платочек, и наглядно вытерла большие материнские слезы на пухлых щеках.
Стоящая у порога девушка неуверенно тряхнула косой, оглянулась. Затем тоскливо посмотрела обратно, через дверь на виднеющееся за лесом маковое поле на холме…
- Мамуленька, вы врите, да не заговариваетесь. Разве я вам не помогаю последние восемь лет так, что и когда подружки зовут, времени нету? Кажись, последнее, что вы сделали, маман, подмели из вредности веничком у дворика за Вэл, когда она со мной прибежала…
- Ах ты…! – Замахнулась, пораженная наглостью своей прыткой дочери, мать вышеименованным веником с печки. Та, не будь дура, мигом юркнула с глаз долой, во двор, а там, перемахнув через плетень, трусцой побежала через лес… Отделившаяся тень со двора, стрелой нагнала беглянку, довольно скалясь всей мордой…
- А замуж за Полеля ты у меня все равно выйдешь! – Вдогонку крикнула мать, и, плюнув с досады, потопала обратно в дом.
- Как пить дать, выдаст… - Вздохнула Марта, останавливаясь, и приседая у ближайшего куста малины. Хорошая этим летом малина вышла… жаль, не до нее оказалось.
- А мы сбежим. – Послышался странный голос из-за тени, гортанный и хриплый, так что сложно было сказать, какому полу он принадлежал. Оскалившись, тень медленно вышла на свет. Крупная, угольно-черная собака была слишком похожа на Черемуху, свою мать, и Марта в который раз усмехнулась. Такие же продолговатые, широкие уши, мощная грудь, гладкая шерсть, что не выбивалось ни одной шерстинки… Только шесть пальцев и серый, тусклый взгляд давали отличие.
- Нет, Вэл… не получится. – Вздохнула, наконец, девушка, и легла на спину, так, что было видной небо, манящее… и такое далекое. – Мне кажется, это действительно моя судьба.
- Чушь! – Фыркнула собака, и рассеянно почесалась задней лапой за ухом.
- Фуу… ты вся блохастая. – Захохотала Марта, и дружески хлопнула подругу по плечу. Та только саркастически обнажила зубы, и, вздыбив шерсть, попробовала выгрызть кусачую нечисть. Не помогло… при чем, ни в случае с блохой, ни с девушкой. Последняя, ни разу не ощутив на себе серьезного укуса Велет, захохотала еще громче и повалила ту навзничь, на траву.
Но та даже не попробовала дать сопротивление. Только вяло перевернулась, что стало видно черное брюхо, и вяло дрыгнула лапой.
- Эй, ты чего? – Заволновалась Марта, и подползла ближе к собаке. – Что-то случилось?
- Так… ничего. – Просипела она, и резко завертела головой, словно вокруг плясали разноцветные светлячки. – Твоя мать не любит меня, да?
- Пфе…. И ни разу за восемь лет не объяснила почему. – Скривила мордашку девушка. – Хей! Ты чего? Объясни током, что случилось?
- Разве? – Удивилась Вэл, пропустив второй вопрос, и, наконец, присев, туманно взглянула в глаза человека.
- А должна быть причина?
- Посмотри на меня. – Ответила та, повернув левое ухо в сторону. – Что ты видишь?
- Я вижу… собаку. – Хмыкнула Марта. – Правда, говорящую собаку.
- Говорить научила меня ты. – Крутанула головой Вэл, и как-то снова странно посмотрела на девушку.
- Ну да, конечно… - Хихикнула она. – Только другие почему-то учится этому не захотели.
- Так я особенная? Верно? У меня совсем другое строение тела, и испытываю эмоции я по-другому. И чувствую тоже что-то… другое. Они не слышат. Не слышат… - Зашептала собака, резко поднявшись.
- Велет! Велет! Не пугай меня! О чем ты? – Марта растерянно уставилась на сидящую напротив нее подругу.
- Другие собаки. Они сказали, что не чувствуют того, что чую я. И как чую… Нужно уходить! – Вдруг заскулила собака, и заметалась по поляне туда-сюда, словно попробовала на вкус зерна перца. – Я думала, я ошибаюсь. Думала, не то, другое. Щекочущий, мерзкий запах…. Уходи!
- Ты боишься? – Сдавленно прошептала девушка, поднимаясь.
- За себя – нет. – Лаконично ответила Велет, и вдруг стала на месте, как вкопанная. – Они здесь. Поздно.
***
Вой собак был настолько оглушающим и внезапным, что половина селян в чем были повыскакивала на улицу с граблями, оглоблями и косами для жатвы. Но никаких девонов, нежити, соизволивших посетить деревню богов не оказалось. Собаки просто выли, изредка переходя на скулеж или взлаивание. Где-то далеко-далеко их поддержала стая волков.
- Что за…? – Голова растерянно почесался в затылке, и неуверенно покосился на волнующуюся толпу. Мужики растерянно топтались на месте, женщина похватали детей на руки, а дети и подростки только с любопытством оглядывались, пытаясь найти источник всех негараздов.
Выскочивший же здесь мельник в одних портах яростно спорил с лавочником, помахивая надкушенной колбасой, а приезжий купец с женихом хмурил широкие брови, и изредка грозно сопел на особо долгих фальцетах мохнатых хористов.
А затем из лесу раздался вой, заставивший замолкнуть всех шавок на одной секунде. Это был странный звук, напоминающий визг крысы, шипение кошки и рычание волка, который пронесся мимо лесных кочек и деревьев, аж до поселочных ворот, домов, и обхватил ужасом забившиеся в агонии сердца людей.
- Тт-т-там… - Наконец, заикаясь, указал пальцем в сторону леса мельник, и упал в обморок.
***
Мясссссссссссссссоооооо….
Одинокое, беззссссссащитное мяяяяясссоо. Какой у тебя сссссладкий ззззапаххх! Вкуссс такой жжжже? Ассссхасхсхахасхахасссс…
Ужжжеее недалеко. Нет, братьяяя… не помешшшшают. Сссссс ней только сссссобачка. Жжжжжесткое мясссо, но мы не откажжжжжемссссссся….
Как много людишшшек у домов. Но их много, ссссслишшшком много. Куда вы так быссссстро бежжжжите? Не уйдееетт… насссс трое… мы ссссильные…. Мы голодные. Уахахахссхахсхсссс…
Мы почччти у ццццели. Вотссс она! Ссссссмерть! Ссссссмерть! Ссссссмерть! Мяссссо! Мяссссо!
Ахасхасхахссс! Брысссссь, мелкая шшшшавка! Ты нам не помешшшшаешшьь…. Мы убьем вначчччале тебя, а потом ее, и вырвав сссссссердце, ссссьедим его!.. Ааахахаха!!! Стой! Я уззззнал тебя! Сссссстойте, братья! Какой зззззнакомый зззапаххх… Много лун наззззззад не ты ли убил мою подругу? Нееееет… я убил эту тварррь и разтассссскал по часссссстям… Но ззззапахххх. Такой ссссстранный…. Мхахм! Я голоден. Ссссссмерть, братья, сссссмерть!
Ты бросссссаешься ко мне? Как ссссмело, шшшшавка. Я разорву тебя, и….. асссссхахахсхсххссссс! Аркхахахах! Кхахааааааа…
Как больно…
Чччччччто это такое? Больно! Больно! Печееееет… горло печччччет! Что ты сссссделала сссссо мной?
Асхахахахссссс…
Ненавижжжжжжууу…
***
Марта смотрела вперед, и чувствовала, как бешено бьется ее сердце, пытаясь выскочить из грудей, как оглушающее стучится пульс в висках, и дрожат руки…. Все произошло за минуты две-три, но это время бесконечной цепочкой хаоса связало язык девушки и ноги, не дав ни крикнуть на помощь, ни убежать.
Две окровавленные, огромные туши лежали на поляне в трех метрах от места, где она стояла. Третья тварь, булькая кровью, хрипела и шипела, и зубами пыталась что-то выгрызть у себя на ране в боку…. А затем, и она затихла, перестав биться в конвульсии.
Но девушка смотрела не них, а на четвертую фигуру у тени, судорожно пытавшуюся хватануть воздух раскрытой пастью, всю в крови. Вся в крови! От морды к лапам, и аж до спины. И нельзя было понять, где чужая прилипла к шерсти, а где пульсирует своя рана. На другом конце поляны стояли ошеломленные селяне, не в силах тоже пошевелится. Они пришли на последних секундах, но и этого было достаточно…
Черная собака обернулась, и, кажется, только Марта увидела грустный блеск в ее серых глазах. Она вдруг поняла, что на теле Велет не было ни одного укуса, ни одной царапины… и вновь онемела. Ну конечно…
Вот для чего я родилась. Вот ради чего прожила восемь лет, и выжила тогда, в амбаре.
Ярчук обернулась, и бесшумной тенью заскользила между деревьями дальше, к своей жизни. Она знала, что это произойдет когда-нибудь. Например, год назад. Смешно… Просто смешно.
Только шестипалые следы остались на поляне, да и те смыло дождем на следующий день.
А вечером этого, одна девушка собрала все свои вещи в узелок, и поцеловав спящую мать в лоб, отправилась туда, где ждала ее судьба…
(Если вы все это прочитали до конца, мне вас искренне жалко…)
►Место обитания или старт игры:
◘ Место обитания или предполагаемый район:
- Постоянного нету. Есть вечные странствования и надежда на то, что сегодняшней ночью тебя не сожрут какие-нибудь голодные твари, угу…
◘ Старт игры:
-...
►Дополнительная информация или если есть вопросы:
- Эм-м… разве что, только то, что персонаж был взят из глубин мифологии, и стилизирован да подкорректирован под стать симу миру...
Отредактировано Велет (31.10.09 17:53)