Утро. Птички поют, за окнами – хр-рошо!.. Диск Ахда уже сияет на небосводе, мимо пролетают небольшие осколки островов и местные суденышки, выискивающие небесную рыбешку. Погода на Омме в это время то, что надо – лето, зелень цветет и пахнет, мелкие желтые цветочки перед домом усеяли все подходы, во внутреннем дворике та же картина, да и вообще практически всюду такое. Хотя местные шушукаются и твердят, что «волчьих глаз» не к добру так много в этом сезоне, но какая же кра-со-ти-ща!..
…Красотища, до которой одному клыкасто-рогатому было глубоко-глубоко начхать. Даже не смотря на отсутствие аллергии на все эти сумасшедшие соцветия.
День Корфинна начался с… хотя какое там «начался» - он и не заканчивался вовсе. Вампир с вечера оккупировал лабораторию и напрочь завяз в расчетах, которые отказывались сходиться по тем параметрам, которые ему были нужны. Он крутил и так, и этак, менял ингредиенты, но.. тщетно. В конечном итоге, он все равно остался ни с чем и, к тому же, дико устал, заработал ужасную головную боль и дикий голод, утолить который обыкновенной пищей было невозможно.
Рейяны, как оказалось чуть позже, не обнаружилось. Скорее всего, она утопала в поселок, да и вроде как грузовой корабль должен был сегодня подкатить… да, вроде сегодня.
- Хотя точно не скажу... - пробормотал сам себе Финн, останавливаясь возле двери, выводящей в коридор, смежный со зданием приюта. В голове пока еще пульсировало упрямое «ж-жрать, с-собака, ж-жрать», так что к любым живым существам сейчас было крайне опасно приближаться. Эх, а вспомнить, как его как-то раз коробило так же лет двадцать назад… Тогда время тяжкое было, голодал долго, шатался неприкаянный без работы и дома, ну и того, слетел с катушек: прямо в городе обернулся драконом да загрыз пару гуляющих мимо. Догулялись, блин.
Корь поскреб рог, выглянул в окно, задумчиво отбил навязчивую мелодию по столу и направил стопы на кухню, где подзакусил запасами и уже с чистой душой (и сытым желудком) направился во внутренний дворик, смежный с владениями приюта.
Надо было бы проверить детишек и подумать на ком из них опробовать ту недоработку (ага, то есть решить, кого не жалко пустить в расход) и… и… и что-то еще сделать.
Вообще у него с самого утра было странное чувство, будто бы он забыл что-то.. ну, не такое уже и важное, но о чем ему недавно напоминала Рей. Раз двадцать пять напоминала.. Ну и память!
В общем, в сам приют  хвостатый зашел в странном расположении духа, параллельно сразу же подзывая к себе одного из наблюдателей-големов, дабы проверить последние сводки происходящих здесь событий. Шпионить Финн не любил, но в данном месте это… поверьте, было необходимо.

Проснулся Сиззамасс рано, тяжело и сразу в дурном распоряжении духа.
В первую очередь это было связано с очередным ночным бодрствованием: ворочавшийся на простынях наг никак не мог заснуть, думая обо всем подряд, вплоть до вкуса трески и значении культов Свалки. В итоге, лукавый сон настиг разум юноши почти на рассвете, когда Йошинг-Ахд вот-вот должен был величественно выплыть из туманных низов.
Во-вторых, за достаточно короткое сновидение Сиззамассу успело пригрезиться сразу целая куча куч разнообразнейших кошмаров. Один касался Корфинна и его чертовой лаборатории: дьявольски хохоча, без анестезии, ученый лишь с помощью пилы и иголки сначала отделил от нага его роскошный хвост, а затем тут же проворно прикрепил уродливые кривые человеческие отростки-ноги на его место. Именно на этом моменте юноша в холодном поту с перекошенным от ужаса лицом распахнул глаза, силясь не заорать. Мгновением позже, он облегченно выявил на себе все еще наличествующую часть туловища,  но утро, конечно, уже было безнадежно испорчено.
- Ладно. Боги Крссршаа сс Корфинном, дурацсскими сснами и приютом вообщще. Как будто у меня нет ссегодня важжных дел.  Межшшду прочим! – Меж тем бурчал взлохмаченный наг, пытаясь сначала натянуть на себя белую рубашку, а затем неповоротливыми со сна пальцами застегнуть маленькие пуговицы. В какой-то момент этого увлекательнейшего медитативного процесса в голове у Сиззамасса что-то щелкнуло, и он, стиснув зубы, одним демонстративным движением скинул с себя ненавистную одежду на пол, а затем, недолго подумав, еще и примял кольцом хвоста. Его достали глупые идиотские правила приюта, и особенно правило о ношении «приличного верха», касающееся лично его. Нагам одежда не нужна, никак нет, сэр. Все, что приносит рубашка – это зуд и сковывание движений в районе рук. Вот так вот. Пусть это будет его маленький «бунт» против системы, ведь все равно вряд ли заметят отсутствие гардероба сегодня, так как… о, да. Сегодня же такой восхитительный праздник как день рождения любимого дядюшки Корфинна, обожаемого «отчима» всея детей, души не чающего в приюте для сирот! Славный дядя Корфинн. Расплавленное железо ему в… кхм.
- Ессли б я только был ядовит. – С напущенной досадой покачал головой юноша, выбираясь из своей комнаты наружу, в длинный, ясный при свете диска Ахда коридор, и грузно спустился по крутой винтообразной лестнице на первый этаж. Волосы все еще были всклокочены, и юноша, надеясь на чудотворную силу обеих рук, привычно «расчесал» и пригладил их пальцами, пока полз до игровой комнаты. Результат был менее, чем удовлетворителен, но вылизываться и выряжаться подобно человеческим девицам, Сиззамасс никак не собирался.
- Фу-ты... – Проворчал он, открыв дверь во внутренний дворик, и недовольно сощурил зеленые глаза. Было тепло, но чересчур солнечно и… ярко: яркие желтые цветочки, название которых наг никак не мог вспомнить, яркая зеленая листва, пронзительно-яркое голубое небо вокруг. Гораздо больше змеелюду нравился сумрак, полумрак или нечастая облачность с ее предвкушающей влажностью или может быть даже дождем. О, как сильно Сиззамасс любил дождь. В такие дни он казался радостным пьяницей, получившего редкий сорт вина из кро-схо-мхосского винограда.
Невдалеке, за углом приюта, зоркому Сиззамассу показалось какое-то шевеление и (хотя это уже могло развиться воображение, конечно) едва уловимый оттенок мысли живого существа. Впрочем, здесь это мог быть кто угодно, хоть забредшая из поселка голодная кошка, хоть Тодди и Модди с их вечными злоумышленными огнеопасными играми. К слову, нагу нравились сорванцы, но он все еще помнил, как они едва не подожгли ему волосы, и это был достаточно печальный этап их дружбы. Кхм…
От шевеления за углом Сиззамасса отвлекла проплывшая в десятке метров в стороне рыбацкая лодка с коренастым крепким мужчиной, в сетях которого блестели чешуей на свету несколько рыбешек. За подобным зрелищем змеелюд готов был наблюдать вечно, сидя недвижимо, как памятник. А чтоб увидеть поближе, наг проворно взобрался на верхнюю толстую ветку ближайшего ясеня, где часто проводил время в уединении. Круглыми любопытными глазами юноша наблюдал за действиями умудренного рыбака, пока его судно не скрылось за деревьями по ту сторону территории приютского дома, и глядел еще, наверное, минуты две.
Есл… когда я убегу отсюда, обязательно стану рыбаком. Самая лучшая работа на свете. Что может быть вообще лучше? Уж точно не ночные посиделки Корфинна. Взволнованно подумал наг, облокотившись об столб дерева и свесив конец хвоста с ветви. О рыбах и все, что с ними связано, можно было думать тоже вечно, чем и собирался заняться юноша…
В этот момент послышались шаги, отчетливые и размеренные, так что насторожившемуся Сиззамассу не пришлось долго гадать, кто же это мог быть. Подобрав хвост, змеелюд тревожно глянул сквозь листву ясеня на приблизившегося ученого. У него был вовсе не праздничный вид, и это обеспокоило нага больше всего. Он-то считал, что сегодня никаких «исспериментов», и пыток запланировано не было. Или это уже кто-то сумел так быстро испортить ему настроение?
- Боги Крссршаа… Он ещще и големов подозззвал. – Взбудоражено прошипел про себя наг, завидев соответствующую сцену и взволнованно нахмурился. За прошедшую неделю было натворено немало огорчительного, о чем прекрасно осведомлены игрушки-охранники. Ну что за день?! И что за человек! Даже день рождение их милый покровитель Корфинн справлял, собирая доносы.
Сегодня определенно должно что-то случиться... Мрачно подумал Сиззамасс и как мог скрутился, обхватив кольцами хвоста ветку.

В голове лениво и сонно копошились мысли. Их было довольно-таки много, и каждая нашептывала всевозможные задачи и поиски их решений. В частности, по последнему интересующему вопросу, который с прошлого утра никак не мог отпустить. Нет, ну право слово. Почему эти чертовы мыши каждый раз взрываются? Во-первых, это вовсе не то, что должно получится в идеале, а во-вторых, совсем не аппетитно выглядит. И уж, тем более, пахнет. Три раза подряд одно и то же равняется получасовому оттиранию кишок практически отовсюду, не говоря уже о самом себе. Халат провонял вусмерть… волосы тоже. И что Рейн скажет потом, а?
…Голем пощелкивал, попискивал и вообще, кажется, не желал работать как надо. Финн хмурился, пытался заставить механизм повернуть в нужное ему русло, но дело не клеилось. Почему это происходило именно сейчас и с какого шута артефакт внезапно (!) начал сбоить – вопрос, который еще предстояло решить, желательно, еще и в самом быстром темпе.
Финн замер.
Шелест листвы, чириканье птичек, где-то вдалеке слышен гул порта – все же прибытие корабля с «большой земли» ждут и встречают так, словно это Большое Событие. Праздник! Глупцы, конечно, но их можно понять. Но есть еще несколько звуков, которые немного напрягают. Например…
Он поднял голову, посмотрев налево и уставился на вынырнувший на мгновение из зеленой кроны ближайшего дерева змеиный хвост.
- Так-так-так, - протянул Финн, впрочем, не думая повышать голос. Так, комментарии чисто для себя, - а вот и первый доброволец… - и уже громче, чтобы его услышали, произнес, - а ведь мы уже проходили с вами основы этики, не правда ли… - тут вампир немного подвис, пытаясь вспомнить, кому же сей хвост мог принадлежать. Впрочем, вариантов было на редкость мало, так что вспоминать пришлось не так уж и долго: - …Сиззамасс? – крылья за спиной чуть дрогнули. – Где же необходимые приветствия, хм? Неужели придется учиться заново как себя должно вести в обществе? –  Корфинн нехорошо осклабился.
И тут чертов голем наконец-то заработал и в голову клыкастого вторгся поток «памяти», набранной големом за прошлый день, вечер и ночь. Благо, ночью дети чаще спали, чем наоборот, потому как информации и без того было порядочно, чтобы заставить рогатого поморщится от этакой импровизированной мигрени, вызванной завихрениями собственного же колдовства.
И, хм, картинка была на редкость привычной. Он бросил взгляд в сторону дома, где, по идее, должна была быть юная эльфийка, и коротко вздохнул: детиш-шки...

Невероятно, как шумны могут быть человеческие дети. Не успела Нори юркнуть в приоткрытое окно первого этажа, чтобы, наконец, надежно скрыться от изучающего взгляда хозяина приюта (а наверняка именно так он сейчас и разглядывал с мгновение назад попавшегося нага), как до ее слуха донеслась приглушенная возня где-то неподалеку. Судя по голосам, четыре мерзких человеческих создания и один ее старший собрат.
«Ты посмотри-ка, такая рань, а весь приют уже на ногах. И правда особенный день!» Ядовито ухмыльнувшись, эльфийка убрала руки с карниза. Планы кардинально меняли свое направление.
Отлепившись от стены, с которой всего минуту назад она так крепко обнималась, девочка, продефилировала к растущему рядышком раскидистому дереву. Быть застуканной сейчас она не боялась: мышки подсказывали, что все големы сейчас находятся либо за пределами заднего дворика, либо в поле зрения Корфинна, сосредоточившего свое внимание на Сиззамассе. А значит, добраться до неугомонной компании сейчас было проще пареной репы. Только вот надо еще определить местонахождение суетливых детишек.
Легко забравшись на ветку повыше, эльфийка бесшумно перепрыгнула на крышу здания и, припав пониже, шустро двинулась к противоположной ее стороне.
Змей уже умудрился опрометчиво сползти с дерева, и на добрую половину сократить расстояние между собой и вампиром. Ну не дурак ли? Самостоятельно ползти в загребущие ручки этого маньяка! А надо было бы драпать совсем в противоположную сторону.
Не удержавшись, Норелониэль высунулась из укрытия (предварительно уверившись, что мучитель всея сироток в ее сторону не смотрит), и показала рыжему «нос», после чего поспешила отползти подальше и вернуться к обозреванию окрестностей.
Ребята сами выдали себя. Слева у забора кто-то нещадно трещал ветками кустарника, аки слон.
«Не иначе, близнецы. Видно затеяли что-то. И без меня! Вот подложу в кровать дохлых мышей, будете знать.»
Что в этом месте было хорошо – много деревьев вокруг. Самый любимый ее способ передвижения, если не хочешь быть пойманным гуляющими по округе големами. Как и всегда, достаточно лишь оттолкнуться посильнее, выбрать ветку покрепче, да уметь бегать так, словно за тобой гонятся черти.
И через пару минут, эльфийка уже тихой сапой подкрадывалась к кустам ровно с той стороны, куда по ее расчетам должна была приползти честная компания.
- А что это мы тут забыли? – с любопытством поинтересовалась она у физиономии первого, кто выполз ей навстречу.
«И пусть только попробуют не взять меня с собой. Мигом Корфинну сдам.»

- Дейс-ствительно, весьма досадно. – С намеренным ударением на «шипящий» передразнил манеру произношения всех наг Корфинн (чем до смерти оскорбил и задел тонкие чувства змеелюда), усмехнувшись как нельзя искренней.
- Угу. – Угрюмо буркнул Сиззамасс, продолжая глядеть на ученого хмуро и исподлобья. Впрочем, внутреннее предчувствие почему-то печально подсказывало, что змей доигрался и довыпендривался по самое нехочу. Единственное, что отупляло это чувство – легкое головокружение и память о внезапно проявившемся Даре.
«Почему бы ему просто не отпустить нас всех? Ну, делал бы свои… экспирименты на бездумных тварях, мы-то тут причем? Вот демон. Когда-нибудь я тебя обниму крепко-крепко, дядюшка Корь, настолько, что моей пылающей благодарной любви ни одна кость твоих ребер не выдержит.…» Отрешенно подумал нага, и, в какой-то момент явственно ощутив на себе чужой взгляд, скосил наверх янтарные глаза.
- Тсс… - Тут же раздосадовано цыкнул он раздвоенным языком, заметив мелькнувшую и незамедлительно исчезнувшую на крыше сиротского приюта проказливую рожицу эльфийки. Вне всякого сомнения, эта маленькая плутовка задумала какую-то пакость. Самое грустное, что змеелюд всегда одобрял любой акт неповиновения с ее стороны, но, по стечению обстоятельств, дружбы между ними так и не случилось. Даже уважения, честно говоря. Что-то в озорной симпатичной мордашке было не так, и Сиззамасс рассудительно решил в спящий улей не лезть.
- Ах, тут всего лишь я. Да и правда... – Тем временем донесся до ушей юноши опасно-засахаренный голос Корфинна, и не успел змей даже инстинктивно дернуться в сторону, одурманенный следами магических галлюцинаций, как мгновенно оказался заключенным в цепкую хватку руки ученого.
- Дядюш-ш-шка Корф-финн, луч-ш-ше отпус-с-стите. Отпус-с-стите. – То ли угрожающе, то ли просительно зашипел тут же Сиззамасс, задергав изо всех сил злокозненной конечностью и извиваясь всем гибким телом, безрезультатно пытаясь освободиться, ибо пальцы у покровителя сирот были словно излиты из стали.
«Коготок увяз, всей птичке пропасть» Некстати промелькнуло в голове у юноши, и он едва не засмеялся от нелепости ситуации. А ведь наг мой спокойно остаться лежать на своей постели или, чем боги Крссршаа не шутят, пообедать сочной сырой рыбкой. Или вообще не слезать с дерева, забравшись на ветку повыше. Нет! Гордыня обязательно должна была толкнуть на тщедушные поступки. И продолжать толкать, между прочим.
- Я веду с-себя с-с-с каж-шшдым так, как он того з-з-засс-служш-шивает. – Отказал Сиззамасс, прекрасно осведомленный, что только усугубил мрачно сложившиеся обстоятельства, но уже ничего не мог с собой поделать, войдя во вкус. Онемевшей кистью юноша почти не дергал, только бил хвостом, упираясь, ибо Корфинн волок змеелюда к сиротскому дому целенаправленно и решительно.
- Кстати, хотя можно и... хм-хм-хм. .. можно и одним тобой обойтись. – Практически вслух размышлял покровитель сирот, остановившись у самого порога здания. Была это психологическая атака или просто обыкновенные признаки съехавшей крыши змей не знал, но понял, что будь не хладнокровной рептилией, а млекопитающим, внутри бы все давно похолодало, съежилось, заурчало и вообще стошнило. Единственное, что было отрадно – он не собирался трогать сестру. Об остальных сорванцах Сиззамасс вообще не волновался: в какой-то момент он ощутил еще раз отголосок слабого эха мыслей из-под кустов. Причем едва ли не всех обитателей приюта.
- Дядюш-ш-шка Корф-финн, давайте х-х-хоотя бы не с-с-сегодня? В такой тс-с-с… день? – Решился на последнюю попытку нага, цепляясь хвостом за дверной проем.

Ах, ну просто бальзам на душу! Не зря все же Нори подняла свою тушку с постели ни свет ни заря. Выражение лица совершенно глупо сейчас выглядевшей Тависки компенсировало даже неудачу с ядами на кухне Корфинна (а то что затея провалится, эльфийка и не сомневалась. Она уже достаточно умна, чтоб трезво оценивать свои шансы на победу).
Так что, не удосуживаясь хоть как-то помочь девочке не обнаружить их присутствие, маленькая пакостница просто наблюдала за тем, как дружная компания постепенно вываливается из кустов. На периферии зрения Корфинн отловил нага за хвост. Что ж… похоже утро для Норелониэль сегодня все же выдастся как нельзя более удачным.
А потом слуха ласково коснулись родные звуки прекрасной речи. Нет, ну и что Даниэль нашел в этих грязных человеческих отродьях? Им было бы так чудесно проводить время только в компании друг друга!
Правда несколько не время сейчас было обмениваться любезностями. Драковамп на поляне вертелся из стороны в сторону, а потому эльфийка поспешила присесть на один уровень со своими собеседниками.
Как ни странно, первыми ответа таки дождались близнецы.
- Попридержали бы язычки, хорошие мои, – сладко пропела Нори, таинственно приложив пальчик к губам, - а то как бы не пришлось им сегодня гостить на праздничном столе дядюшки Коря.
Очаровательные мальчики, редко когда цапающие эльфийку за просто так, при этой дрянной девчонке становились ну совершенно невоспитанными. И как бы Нори не надеялась по доброму перетащить эту парочку под свое крылышко, иногда образумить их удавалось разве что напугав.
И тут же утратив интерес к малышам, обернулась к Даниэлю, мягко улыбаясь, с легким оттенком снисходительности поглядывая на все еще трясущуюся в смешных кривляньях Тависку.
- Ясного дня, прекраснейший. И да приукрасит его знаменательное событие, - и сразу же с переходом на понятный всем язык, - так что завело всех вас сюда в столь ранний час, да еще и в такое неудобное место?

Тодди и Модди воинственно нахохлились. Они наморщили носы, сжали кулаки и смешно надули губы, глядя исподлобья на эльфийку. Стоит ли упоминать, что выглядело это скорее мило, чем страшно?
- Попридержали бы язычки, хорошие мои, - Прекрасное эльфийское дитя мило улыбнулась, приложила пальчик к губам и посмотрела прямо на братьев, -  а то как бы не пришлось им сегодня гостить на праздничном столе дядюшки Коря.
Модди разинул рот и уставился на девочку:
- На раздразничном…
- …Столе?! – привычно закончил за братом фразу Тодди, как-то вдруг позабыв, что Норелониэль – их злейший враг. Однако их оцепенение длилось недолго, близнецы опомнились, снова нахохлились, принимая от этого вид совершенно очаровательный, и какой-то из них (какой – совершенно не принципиально) сердито буркнул:
- Врешь ты все, да.
- Да! – подтвердил его брат.
- Никакого стола нету! – в голосе мальчика сквозила легкая неуверенность
- Нету! – эхом повторил близнец.

Джек, выкатившийся на проплешенку последним, скромно молчал, зачарованный мелодичной эльфийской речью, явлением прекрасной эльфийки и собственными мыслями. Так было всегда – стоит только Норелониэль как-то особо удачно повернуться, как простой сельский парень выпадает из реальности, переходя в режим неконтролируемого умиления. И пусть рядом в муках корчится на земле его боевая подруга, а бедненькие маленькие кровожадные монстрики-пиротехники пугаются столов. Джек все равно будет умиляться и мечтательно вздыхать как минимум тридцать секунд. На этот раз он очухался более или менее быстро, сморгнул, и, ведомый стремлением всем помогать, наклонился над Тавиской, которая успела уже превратиться в красный помидор из-за такого напряжения сил. Как ей помочь Джек не знал совершенно, и поэтому прибегнул к проверенному способу.
- Дани… Даниэль! – громким шепотом позвал он, - Мне кажется, Тави сейчас взорвется…

Даниэль еще раз улыбнулся, ощущая в душе те покой и умиротворение, которые он когда-то ощущал в родном светлоэльфиском лесу. Мелькнула мысль о том, что его маленькая названная сестричка совсем скоро – лет через сто – станет прекрасной леди. А еще…
- Так что завело всех вас сюда в столь ранний час, да еще и в такое неудобное место?
- О, - Даниэль тихо рассмеялся, - У нас есть коварный и хитрый план. Мы собираемся устроить диверсию!... Однако, позволь мне задать встречный вопрос, сестра. Какие у тебя дела…
Сдавленный шепот друга отвлек светлого принца от разговора. Как истинный спаситель страждущих, Дани тут же переключил свое внимание на девочку. Он перевернул её, приложил руку ко лбу.
- Мне кажется, - произнес он авторитетно, - ей надо просто чихнуть. Ничего больше не поможет. Что ты думаешь, сестра?
Честно говоря, сейчас Даниэль чувствовал себя этаким просвещенным врачом, чудо-лекарем, столкнувшимся со сложным случаем во время своей практики. Но простим ему это – не смотря на свое обязывающее положение Даниэль был еще столь юн…

Как не сложно догадаться, Тави все это время каталась по пыльной земле, сводя старания стирающих големов на нет. Вы ведь знаете, что нет ничего ужаснее, чем держать что-то в себе. Мысли, слова, кашль, чих… Это вредно для здоровья, а у девчонки уже в ушах звенело от натуги. У нее не осталось сил бороться с монстром, вся конспирация пошла насмарку, все вышесказанное обратилось в правду, когда Тависка Разин-де-ко наконец-то громко, мощно и с наслаждением чихнула.