Первое, что ощутила Неёла, открыв слипшиеся глаза, это дикую режущую боль в ребрах на левом боку, а затем, неловко поворочавшись на соломенном жестком тюфяке – ноющие мышцы во всем теле.
- Пошло же оно все к чертям… - Сипло пробормотала девушка, глядя в серый, некогда пышно-разукрашенный позолотой потолок, и медленно дотронулась кончиками пальцев до раны. Но ее страшнейшие опасения не подтвердились: она оказалась жива и багровые от засохшей крови бинты по-прежнему оставались сухи с прошлого вечера. Не так много, но удача определенно снизошла до кривой почти ободряющей ухмылки: теперь осталось молиться лишь о том, чтобы рана не загноилась, и в организме неделю спустя не обнаружилась какая-то зараза.
- Чтоб они сгорели в страшной агонии… - Медленно проворчала Неёла, приподнимаясь на локтях, но без прежнего энтузиазма. По правде говоря, энтузиазма и в прошлый раз особо не имелось. На фоне сгнившего и потускнелого интерьера синий камушек на браслете выглядел почти демонстративно драматичным: не настолько мутный, как хотелось бы, но и не настолько ярко, как могло быть. Тяжелый день.
- Ааааргх… - Хрипло простонала, стиснув зубы, девушка, так как знала, что здесь ее точно не услышат, и честно попыталась встать, но и даже этого не получилось. Она знала, что выглядит сейчас отвратительно. И внутри чувствовала себя не лучше. К сожалению, оглодавшая и истощавшая стая злобных и громадных псин оказалась довольно неприятным сюрпризом для, в свою очередь, гулявшей в поисках своей добычи Неёлы. От первой собаки увернуться еще получилось, кинувшись кубарем в придорожную пыль; от второй – не совсем. Косматая бестия успела отхватить и пожевать немалый кусок левого бока девушки, пока та от избытка адреналина и страха не выхватила короткий нож и не окончила короткую трапезу. Сюда она доползла кое-как, просто зная, что это место было ближе всего в тот момент, и что тут однажды она заночевала вместе с боевым товарищем; даже не осознавая, что делает, девушка перевязала себе рану сначала оторванным рукавом собственной рубашки, затем найденными в сумке бинтами. А следом вырубилась, не сняв даже куртки.
- О-о-о, я должна встать. Должна-должна-должна… ну давай, пожалуйста. – Прокашляла в пыльную пустоту комнаты Неёла, поднимаясь на ноги, хотя больше всего на свете ей хотелось упасть обратно, и, свернувшись калачиком, продремать на тюфяке весь день. Или хотя бы просто лежать на спине, уставившись, не мигая в какое либо неподвижное место. Обычно дни этого греха проводились исключительно так, разве что место обитания менялось часто. Но сегодня (и Неёла знала это еще дня четыре назад) она была обязана вершить дела абсолютного иного направления. Какой идиот, зная об этом, поставил ее в группу?
Но думать дальше об этом девушка более не желала, так как мысли сами по себе занимали больших затрат внутренней энергии. Ей еще предстояло внешними заняться.
- Итак… - Вздохнула Неёла, спустя минуты две не без усилий сумев сесть на тюфяк. – Внешность. С ней что-то надо делать. – Но делать как раз ничего особо и не хотелось. К тому же, мужчину помятость и унылость лица только красит, как некогда осознала Неёла, получив немало горького и не очень опыта. Поэтому, все, что она предприняла по этому поводу, это обеими руками пригладила волосы. Щетина бы выглядела как раз кстати, но, к сожалению, до такого насильства над собой девчачье тело способно не было. – Дальше одежда. Ну да, одежда… - Здесь все было намного печальней, и Неёла прекрасно это понимала, тупо уставившись на свой левый окровавленный бок. Как-то не особо получалось скрыть багровое на белой рубашке, к тому же бинт… Не долго думая, охотница стянула через голову, едва не прокричав от резкой боли, одежду, и морщась теперь еще и от холода, прокляв все на свете, нарыла у лежащей, чудом уцелевшей походной сумки другую рубашку, которую стянула днями в порыве жадности у какого-то напившего с горя парнишки. Уже в голос скуля от боли, холодного до дрожи сквозняка, нытья в мышцах, и лени, которые пришлось превозмогать с такой мукой, Неёла оправила тряпье на груди, бинт вокруг живота и бока, и натянула наконец треклятый верх. Штаны остались те же, иначе девушка от отчания просто взяла бы и, плюнув, откинулась обратно на тюфяк.
– О милосердные боги, что там еще? Оружие. Арбалет… у, крошка моя. – Надо сказать, к своему личному арбалету Неёла имела настолько трепетные чувства истинной любви и заботы, что никакой грех не смел перекрыть это. Ни в порыве гнева она его не уничтожила, (хотя не раз постигала такая участь ее мечи), ни в жадности – продать, ни в лени сейчас, ибо девушка потянулась к своему любимому Ёкуль (имя арбалета, вестимо) прытко и без промедления. Другое дело обстояло с кинжалом, который тоже неким фантастическим образом оказался вместе с ней, а не в глотке одной из исчадий Изначального. Правда он был весь в крови, и эта проблема досадно скреблась в мыслях охотницы, как только она это обнаружила, покопавшись в сумке еще раз. Вздохнув, Неёла лениво засунула его к себе в сапог, подумав, что обязательно как-нибудь его ототрет. Но не сегодня, черт возьми…
- Готово. – Зевнула девушка, и с неудовлетворением заметила, что начинает все чаще разговаривать сама собой. Это было скверно, так как она знавала одного милого паренька, начавшего так же, а закончивши тремя стрелами в грудь после неудачной попытки неудачной затеи.… А затем Неёла поднялась на трясущиеся от слабости ноги, и она поняла, что это худшее ее чувство за последние полгода: если бы не грех, девушка бы не поленилась склониться и вытошнить содержимое желудка, а также упасть на колени и не вставать никогда. Но все, что ей оставалось – это повесить на плечо арбалет, поправить помявшийся воротник жакета, и медленно, хромая, грязно браня в уме все, спуститься вниз, по хлипкой, полуразвалившейся лестнице и выйти на пыльную, заросшую дикой растительностью некогда прекрасную улицу.
Дурацкий день. Отрывисто подумала девушка, но развивать мысль дальше была не в состоянии, а потому просто молча направилась к месту назначения. Не прошло и двадцати минут, как она недоверчиво и очень настороженно оглядывала гнилой затхлый даже больше других дом с полуразвалившимся… всем. Будь это другой день, она всенепременно попыталась бы остаться незамеченной, и прокравшись через какое-нибудь окно или подвал, попасть внутрь как можно незаметнее для того, кто будет ее там ожидать. Случаи предательства (а так же неожиданных нападений диких тварей и одичавших людей на охотников же) были маловероятны, но возможны. Но это был этот день. А посему, все, что сделала Неёла, это поправив еще раз воротник, медленно направиться в сторону входа.
- Стой, кто идёт?
Надо сказать, для всего ожидающей девушки это все равно стало потрясением. И не дернулась она лишь потому, что лень в какой-то мере благополучно заморозила все лучшие ее рефлексы и притупила инстинкты выживания. Все, что изменилось – это разве что резко побелевшо-позеленевший цвет лица.
- Назови пароль!
Конечно же! Ну кто это еще мог быть? Говорящий, полный низменных чувств монстр? Хотя не исключено… я не могла ослышаться – это же был рык. Так, пароль… Черт возьми, какой там был пароль? Был же! А-а, точно... кто их только придумывает?
- О вкусах не спорят. – Хмуро бросила в темноту входной двери девушка, но идти внутрь сразу не стала, сложив руки на груди.
Отредактировано Ринадъёррер (27.03.12 03:05)