Корфинн Ульмир Торберт, впрочем, обычно представляется как Корь или Финн, выкидывая второе имя, данное при рождении, и родовое прочь.
Семьдесят три года (по внешности и душевному состоянию приравнивается к семнадцатилетнему человеческому), мужского пола.

Вампир драконьего дома.
Данный тип вампиров имеет три облика: первый и истинный - приближенный к человеческому, единственное, что отличает их от «обычности» - небольшие загнутые назад рога, золотисто-желтые глаза, возможны так же и вариации алого и зеленого, острые полые клыки, наподобие змеиных, которыми, соответственно, кусают, попутно впрыскивая парализующий яд (дозировку регулируют сами, однако перебор – и остановка сердца гарантирована), и длинный хвост, заканчивающийся несколькими шипами, соединенными толстой перепонкой. Второй - Переходный, поддерживать который вампиры могут не более часа – в общем-то, представляет собой туманную дымку мутного серого цвета, очертаниями напоминающую их третий облик; что характерно – данная форма является нематериальной со всеми вытекающими отсюда прелестями. Соответственно, и третий облик -  тот самый облик дракона, обычно небольшого – не больше лошади, – темного цвета, однако в остальном каждый по-своему индивидуален. Этот облик является завершающим в цепочке. То есть, чтобы обернуться в дракона вампиру требуется пройти через Переходный (занимает около пяти секунд).
Питаться могут только жидкостями, строение челюстей не располагает, да и обычаи… которые навязывают желудку определенную зависимость от рациона.  Кровь, естественно, является наиболее подходящей (а вампирами доказано, что наиболее вкусная кровушка – у существ разумных, но дабы не портить взаимоотношения с иными расами кровь вампиры покупают, попусту говоря, пользуются услугами доноров), хотя и посидеть в кафе с чашкой травяного настоя или за плошкой теплого бульона-пюре тоже не откажутся (так же, как и пропустить чего покрепче). К слову, кровь они слизывают с ранки (хотя кому-то нравится и высасывать), подобно летучим мышам (процесс поглощения пищи затягивается обычно на час-два-три, всего требуется на два дня – полный стакан, то есть примерно 250 мл); случаи, чтобы выпивали всю, без остатка, не регистрировались (хотя если это касается животных, то тут ситуация несколько иная). А может быть, просто тщательно скрывались.

Солнце для них безвредно, однако в ночи регенерация работает быстрее. Чеснок и серебро с осиной вызывают у вампиров смешки, хотя если любому живому существу, каковыми они, кстати, являются, вколотить в сердце кол из любой породы дерева, вряд ли оно после подобной экзекуции изволит подняться, отряхнуться, и пойти дальше.
В среднем, живут около тысячи лет.

Собственно, Корь внешне типичный представитель своего рода. Среднего роста, худой. Прибавить сюда исключительную бледность и нездоровый такой блеск в глазах. Правда, последнее – совершенно нормально для его рода, но люди все равно косятся. Наверное, не стоит ко всему этому еще и постоянно скалится в улыбке, видать, радуясь незнамо чему.
Правда, так же они косятся и на типичные же серповидные рога сантиметров пятнадцати, начинающиеся чуть выше висков и загибающиеся точно назад и немного вниз. Их он, к слову, обычно скрывает под разными головными уборами, от накрученного на голову тюрбана, до соломенной шляпы или, скажем, капюшона (получающегося все равно подозрительной формы).
Кстати, прическа его не отличается чем-то особенным. Короткие, постоянно взъерошенные черные волосы, пригладить или привести которые в порядочный вид не удавалось пока что никому. Глаза – золотисто-зеленые, взгляд плутоватый.
Что характерно для вида, зубы у него тоже не очень-то похожи на человеческие. Верхние резцы клыкообразные, с острыми краями, клыки на верхней челюсти полые внутри, такие же клыки можно наблюдать у какой-либо ядовитой змеи (наиболее близкими для сравнения будут кобры), и именно через них вампир впрыскивает парализующий яд жертве. Коренные зубы развиты крайне слабо, но они таки есть. Хотя ими этому виду пользоваться, судя по всему, не суждено, поскольку для пережевывания твердой пищи не сгодятся – слишком уж слабые. Поэтому и питание выходит только… питательными жидкостями, да чем-нибудь мягким, не требующим усилий при пережевывании.
Ах да, хвост! Как могли забыть про хвост!.. Хотя нет, вообще-то не забыли, ведь это обычное дело. Длинный, покрытый мелкой черной чешуей, сантиметров четыре в диаметре, заостряющийся на конце и имеющий, как и у всех, пять небольших тонких шипов темно-серого, с крошечными вкраплениями костяного цвета, соединенных толстой перепонкой.
Одежду предпочитает носить удобную, а еще лучше скрывающую и хвост, и рога, ну глаза еще допустимы, хотя и их желательно скрывать, потому, наверное, легко объяснить его тягу к плащам с капюшонами. Желательно, разноцветного, может даже пестрого цвета, и не факт, что всегда подходящего друг к другу.
Дракон из него вышел такой же – тощий... нет, все же поджарый, угольно-черная чешуя, кажется, поглощает собою свет. Голова клинообразная, челюсти узкие и вытянутые. Пасть полна острых зубов, причем верхние клыки так же как и в человеческом виде более всего напоминают змеиные. Шея гибкая, не короткая, но и не длинная. По размерам действительно не превышает крупной собаки (да он на собаку, в общем-то, и похож. С крокодильей пастью и крылышками, ага). Ну, разве что… в длину, так как вместе с хвостом это чудо будет около трех метров, из которых чуть ли не целых 2/3 приходится на длинный хвост, заканчивающимся все теми же пятью шипами, соединенными толстой перепонкой. Крылья перепончатые, размах около пятнадцати метров.

Слаб да немощен. Нет, правда – типичный слабак же. Сражение на мечах не потянет, но отбить пару ударов кинжалом и сбежать, перекинувшись в дымчатое свое состояние – очень даже. Тоже самое касается и драконьего облика, хотя тут он становится несколько пошустрее. Ровно как любой зверь-хищник окажется сильнее и быстрее обычного человека.
Зато умный. Относительно. И если это касается его любимой алхимии и камушков. Так же имеет отличную память и легко усваивает практически любую информацию (пожалуй, кроме той, которая касается непосредственно отношений между людьми и нелюдьми, а так же… чисел. Кстати, именно поэтому его опыты нередко бывают опасны для здоровья окружающих).

Способен принимать три формы («человек», «Переходный», «дракон»), истинная – «человек» (более подробно - в графе «вид»).
Является «магической батарейкой», «аномалией», собирающей внутри себя и вокруг стабильное магическое поле, однако использовать эту силу не может, отчего в свое время уже перебесился. Что же, зато эта аккумуляция дополнительной энергии здорово поддерживает его в те дни, когда питание днем с огнем не сыщешь и нет способа заменить. Так, например, в отличие от своих собратьев, стандартного «стакана крови» ему хватит не на два дня, а на четыре-шесть.

Отлично разбирается в алхимии и минералогии, различных материалах и их составляющих.
К умениям так же можно отнести готовку (да, готовит он действительно вкусно), а к хобби – коллекционирование тех самых камней, а так же различных старых книг, к которым он относится действительно с трепетом и уважением, будь то какая-нибудь сказка или труд ученого.
Мечтает создать нечто такое, что.. ну! Вот такое! Чтобы было прямо ах и с финтифлюшками, и сразу  уважать все стали!..
Однако, за неимением более конкретной цели, данная мечта пока что так и остается невыполнимой.

Алхимик; содержит небольшой магазинчик со специфической продукцией собственного изготовления в Антарене. /Агент Тайной Полиции. Та-айный. Очень та-айный. И, конечно же, ценный! Иначе и быть не может.

Характер данного индивидуума ярок и подобен небу, озаренному вспышками сотен тысяч фейерверков. Ну это так, если приукрасить и завуалировать. А по сути, и отбрасывая некоторые нюансы, то он – самый типичный холерик. Или большой ребенок. В контексте данного персонажа оба сравнения стоят на одной полке.
Его легко взять «на слабо», хотя ровно после того, как он согласится, приходит это идиотское (раздражающее до умопомрачения и жуткой обиды) чувство и понимание, что в очередной раз попался на удочку. Однако и слов на ветер  тоже не бросает почем зря, а посему наживка не выплевывается, а заглатывается целиком. И если он это чертову задачку не выполнит – сам не свой будет, таких мучений и самобичевания еще поискать надо. А тут – бесплатный цирк на выезде, с заламыванием рук, взыванием к небесам и прочим, явно театральным замашкам, да так живо и красочно, что сам начинаешь верить, что всё это взаправду (на публику тоже не прочь поиграть).
Если возникает желание добиться или получить что-то определенное  – то оно будет страстным, неудержимым, он будет переть к нему напролом, до конца, по возможности пользуясь любыми методами… конечно же, если его резко не увлечь чем-то иным, это можно отнести к его огромнейшему минусу: практически все начатые дела никогда не доходят до логического завершения, ему просто не собраться с мыслями, чтобы взять и заставить себя перейти эту черту.  Стоит заметить, ко всем делам он подступает с вдохновением, торопливо, от этого путаясь и частенько нарушая «правила игры»: его даже табуретку починить просить нельзя, перепутает и прибьет все ножки не туда, куда надо, да еще и лишних пять останется.  Обожает рисковать, однако, если чувствует, что дело – дрянь, предпочитает решению побег.  Хотя последнее получается отнюдь не так часто, как хотелось бы. Юмор же предпочитает черный, хотя... на деле, посмеяться может над чем угодно, любит он это дело. Скорее всего, связано это с тем, что живут вампиры довольно-таки долго, и быть таким как «большинство людей» тут уже совершенно не получится.
В целом, этакий экстравагантный молодой человек; он и подшутить над кем-нибудь не прочь, и в авантюру ввязаться: долго и на одном месте этот товарищ сидеть явно не может, ему же постоянно «чего-то, да надо». Он рассеян и неусидчив, поскольку мысли в его голове находятся в хаотичном, вечно движимом состоянии, нередко сменяя друг друга по несколько раз в минуту. К тому же это его увлечение экспериментами!.. Обычно – в области алхимии, но не гнушается ставить опыты и на живых (однако, это все равно будет касаться его основной специализации). К тому же бывает несколько рассеян и неусидчив, наверное, поэтому мимо его дома довольно таки жутковато бывает ходить – вдруг стенку снесет, вдруг крыша съедет.. то, сё.
Стоит добавить, что когда он голоден, то становится более агрессивным и раздражительным, однако не каждого встречного поперечного будет рассматривать как «донора».

Вообще-то, живут вампиры драконьего рода Торберт в огромном имении, этаком родовом гнездышке, расположенном  на одноименной горе, которая их именем и названа. Вернее, именем вампира-родоначальника. Кстати, всего таких родов вряд ли можно насчитать более семи, по крайней мере точно известны шесть из них, и есть догадки насчет седьмого. Как-то вот так.
Но мы отвлеклись. Родился Корь там же,  в имении он провел большую часть своего детства, там встретил свою юность. Где-то до этого момента он попутно набирался знаний, увлекся философией,  науками, так далее и не совсем. У него даже мечта появилась, да. Научиться творить самую настоящую магию, ведь каждый же способен хоть как-то с оной взаимодействовать, управлять там, подчинять, или что… Но судьба сделала финт ушами и Корфинн остался с носом, а добрый наставник Эррстоц объяснил, «почему не-е-ет», и юный вампир «смирился». А что еще остается делать, если ты только и можешь, что «светиться» для остальных магов, а сам к такому сокровищу ни-ни?.. Правильно, искать выход из положения. Так у него появилась новая мечта: если не заставить свой дар (или назвать это проклятьем?!) подчиниться ему, то надо попробовать найти способ использования его себе во благо. Например, создать какой-нибудь прибор, позволяющий это делать. Или зелье. Или.. Этих самых «или» набиралось все больше и больше, но верного, по мнению непосредственно Коря, среди них не наблюдалось. Со временем судорожный поиск превратился в искреннюю любовь и страстное увлечение алхимией и касающихся ее науками и рядом бегущими ответвлениями.
Однако когда из-за очередной неудачи (торопливость порою, знаете ли, крайне не уместна) научно-испытательный корпус (в простонародье называемый «полигоном»)  в очередной же раз оказался разворочен, эксперименты пришлось свернуть. А самого алхимика-недоучку вежливо попросили или больше такого не делать, или делать, но где-нибудь в ином месте.
Разругавшись вконец и с самими родителями, и с главой рода, к которому его в итоге потащили убеждать в том, что «Корчик, ты не прав» (мама) и «Прекрати идиотничать, иди уже фехтованием займись» (отец), он все-таки собрал вещички и покинул родные пенаты.
Однако на этом злоключения его не закончились.
Вампиров в той стране, где он остановился на первое время – а было ему на тот момент лет тридцать, не больше, - не очень-то жаловали. Почему? Да все очень просто:  путали с другими видами кровопьющих, в основном, тупыми вурдалаками – нежить, восстающая из мертвых проклятых, обиженных на всех и вся и посему желающая каждому встречному скорейшей смерти. Потому, едва заподозрив в нем кровожадного упыря, гнали в шею. А если не заподазривали, то все равно гнали, так как неумеренный пыл Финна взывал к чертовски взрывоопасным опытам, сводившихся к «о, отлично пахнет… добавляю. И-и-их! Красивый камушек, раньше не встречал.. испробуем!.. кидаю в кучу… О, а это у нас что? Не помню, но в книжке точно было. Тоже идет». Повышение температуры, понижение, подкрутил там, сям и… Если бы не вампирья живучесть – ему бы крупно доставалось, а так отделывался легкими ушибами, да царапинами, успевая за долю секунды до момента икс перейти в бесплотную субстанцию, спасая тем самым себе жизнь.
Из города в город, из страны в страну, а там опять по замкнутому кругу.
В конечном счете в самой жо... на самой окраине мира он набрел на Аакэра Меспира: Учителя, Великого алхимика всех времен и народов, считавшегося пропавшим давным-давно (а на деле таки нашедшим философский камень (по крайней мере так решил Корфинн, поскольку истины своего ухода от дел мирских Аакэр так и не раскрыл) и теперь со спокойной душой занимавшегося своей делянкой и потомками в глухой деревеньке), умудрился упросить его об обучении на год и за этот год (кое-как пережитый и учителем, и Корфинном, и оставивший в их сердцах столько... моментов, не сказать, что все они были приятными, но расстались они в хороших отношениях) весьма неплохо поднатаскаться и даже исправиться в лучшую сторону (ненамного, но пыл при изготовлении различных ингредиентов Финн поубавил).
Ну а после… что тут сказать, после его путь продолжился. Но ненадолго: на тот момент ему стукнуло уже под добрый полтинник (для вампира, по сути, ничто, но все равно звучит солидно же, верно?) и он успел объездить порядочно самых различных стран, и даже побывать на восточном материке; в крохотном порту, спрятанном между скалами так, чтобы исконные жители тех краев не смогли добраться до жителей городка. Здесь он продолжает исследования, и, по прошествии пяти лет, возвращается на родину, в смысле, в более цивилизованные места.  Ветер странствий заносит его сперва в Дэйлеру, где он старается не задерживаться, уж очень его тамошняя стража не взлюбила (прямо с первого взгляда аж!), затем в Морт (покопаться в тамошней библиотеке – дело чести!) и заканчивается в затерявшемся среди лесов и озер Антарене (в тот год он отметил свое шестидесяти пятилетие), где он впоследствии открывает собственное дело – небольшой алхимический магазинчик, на втором этаже которого расположилась его собственная квартира, а в двухъярусном подвале, соединенным, хе-хе, с катакомбами города, небольшая лаборатория со всем причитающимся.
Кстати, в Тайную Полицию он попал забавным таким случаем. Случилось это буквально спустя пару лет, как он в городе обосновался. В магазин его заскочил один изрядно потрепанный человечек, коему требовалось всего ничего: что-то для аптечки, что-то от проклятий, но не найдя хозяина за прилавком человечек, назовем его «икс», сунул свой нос  туда, куда, собственно, была открыта дверь – а именно, в подвал, на первый ярус, где он застал алхимика усердно потчующего странное кристаллическое существо каким-то варевом. При обнаружении себя любимого за кормлением жалобно тренькавшего кристаллика, рука Корфинна дрогнула, и... «еды», в общем, скормилось  «больше, чем следовало». Стены в его доме делались на заказ, а тварька была небольшого размера – с кулак всего, но взрыв был… практически что надо. Как после пояснил восторженный Корь, «чуть-чуть не хватило» до идеала. «Иксу», кстати, потрепанности прибавилось, однако и увиденное его впечатлило, так что далее последовало предложение о подработке. Конечно, у него не было таких полномочий, и по шее он потом получил изрядно, но и к Корфинну уже принюхались втрое внимательнее, в итоге сочтя таки приемлемым (пусть и со скрипом - мол, самоуправство-то какое, ай-ай-ай). Тем не менее, Кася алхимика за ушком почесал, в лобик поцеловал, печатку ему выдал, да зарплату назначил.
Жить дальше, стоит заметить, стало веселее.

Немножко не переносит алкоголь – хватает наперстка, чтобы Корюшку развезло и потащило «творить добро». Ненавидит резкие запахи, например, табака. Доноров выбирает придирчиво, причем, настолько, что порою вынужден подолгу сидеть на «животно-бульонно-пюрешной» диете. Терпеть не может детей. Порою бывает неуверен в многолюдном обществе, на рынке, например, появляется или рано, или поздно, но не в «пик» - толпа его пугает чуть ли не до потери сознания.  Чуточку мизантроп, особенно, когда голоден. Как упоминалось выше, большо-ой любитель экспериментировать. Особенно, со взрывчатыми веществами.
Раз в неделю на него накатывает «приступ меланхолии» (заключается в полном дне ничегонеделании, когда с дивана не стащишь). Вспыльчив. Обидчив (но легко отходчив, что уже плюс).  Себя любит больше кого-либо (к слову, о любви – тут он крайний неудачник, поскольку влюбляется редко, но метко, то есть тот или та «единственное и неповторимое» всегда дает от ворот поворот).

Не требуется.~ Ризз.