- А блин страшно...
- А страшно-оу, ашноу, ш-шоу, - мурлыкнуло всевездесущее Эхо. Откуда-то со стены посыпался щебень, впрочем, в окружающей тишине каждый звук казался в несколько тысяч раз сильнее, чем есть на самом деле.
Нежить довольно бодренько пересек площадку, устремившись к раскиданному хламу. Заметим, что хлам - ключевое слово, ибо ни на что иное, кроме как "выбросить", все это "добро" уже не сгодилось бы. Но не факт, что среди мусора не мелькнет золотая жилка...
Когда Уроборус заглянул в темный провал в стене, этакое подобие входа или того, что от оного осталось, прежде всего, на него пахнуло затхлостью и, отчасти, сыростью. Где-то внутри каменной громады гулко капала вода. От выхода, на удивление неплохо сохранившегося, вело два пути: вверх и вниз, и оба представляли из себя винтовые лестницы без намека на какое-нибудь освещение; у самого входа они пересекались на площадке с небольшой выемкой в стене неясного предназначения. Два пути, две лестницы... Однако, стоило пройти чуть ниже, витка два, - и оказывалось, что дальнейший путь завален. Дорого же на верхние этажи, наоборот, еще держалась: через пять поворотов обнаруживалась похожая на предыдущую площадка с полуистлевшей деревянной дверью, которая от одного лишь прикосновения могла рассыпаться в прах.
За дверью была круглая комнатка со вторым выходом, видимо, продолжающим подъем. Впрочем, выше уже тоже было не пройти, так как часть непосредственно лестницы "ушла" в загул вместе с частью внешней стены. Что же, зато оттуда открывался изумительный вид.
Однако, остановимся на обстановке комнаты, а она была совершенно не богатой и скудной. Стол, два стула возле него, кровать и тумбочка из темного дерева, до сих пор отлично сохранившегося и исполняющего свои обязанности; на столе были разложены в художественном беспорядке сухие свитки с великолепно сохранившимися текстами, увы, на непонятном языке, открытая чернильница с высохшими уже давным-давно чернилами и прилепленным к ней остовом пера, несколько грифелей и странных приборов, похожих на весы с приделанными к ним проводками, колбочками, термометрами и струнным инструментом (гусли?); кроме того около застекленного окна стоял невысокий шкаф из того же материала, отделанный матовым черным камнем и имеющим тяжелые засовы, обычно вещающиеся на входной двери, что, согласитесь, выглядело весьма и весьма странно, мгновенно бросаясь в глаза.
Что примечательно, внутри его не было ни полок, ни вещей, обычно подобным предметам присущих. Зато ровно в центре, к внутренней стенке, был в буквальном смысле этого слова прикован посох из цельной кости какого-то древнего и, надо думать, очень даже крупного зверя. Тонкая, словно трость палка: легкая, но крепкая, длиною примерно в метр семьдесят, заместо набалдашника вырезанная фигурка крысы в практически натуральную, может быть, немного уменьшенную величину. Крыса словно сидела на палке, чуть опустив голову и скалясь вперед. Казалось, еще немного - и она зашипит, шевельнет обернувшимся вокруг трости хвостом и прыгнет на наблюдателя; в глазах у зверька тускло поблескивали небольшие камни зеленого с золотой прожилкой цвета.
* * *
- Весьма кстати, - повторил вслед за наемником паренек, чуть наклоняя голову вбок, - тогда что насчет того, чтобы остановиться в моем замке на какое-то время?
Предложение было внезапным. Но и странным, как могло показаться: ведь единственный из присутствующих здесь замков - те самые развалины, сейчас освещаемые сверху золотистыми лучами светила. Самого же говорившего эти немаловажные факты, казалось, совершенно не стесняли и не волновали.
- Мое имя пусть останется вам неизвестным, взамен же я не стану спрашивать ваше. В этой стране не принято разбрасываться именами так легко... Впрочем, можете назвать меня так, как этого хочется вам, - ровно проговорил он, - Гости часто так поступают, это допустимо. Что не привычно для них - привычно для нас...
- Пройдемте, - тут же перешел он на приказной тон, обходя Элдриаса и направляясь в ту сторону, которую, собственно, изначально Эл и выбрал. Однако, не сделав и пары шагов он замер, резко, на каблуках, развернулся к человеку лицом и сделал некие пассы в сторону приключенца, поясняя на ходу:
- Я запускаю заклятье регенерации. В течении пяти минут боль уляжется, вы сможете чувствовать себя много лучше, нежели, чем сейчас... вот так, скоро вы и сами это узнаете. Однако, с того момента и до точки "икс" у вас есть не более получаса. Кстати, нам как раз осталось идти около двадцати минут. После запустится сама регенерация и начнется наращивание новых тканей и замена поврежденных. Прямо говоря, все ненужное из ваших ран вылезет комками наружу. Маленькими комочками, я бы сказал, меньше мизинца размером. Но это вовсе не значит, что боль от этого станет меньше. Ускоренное заживление это вам не шутки, - под конец наставительно кивнул он, вновь разворачиваясь и неспешно, словно поддаваясь раненому, зашагав вперед. Стоит заметить, что в глазах его, во время торжественного объяснения несведущему, промелькнул огонек, сделавший его на какое-то время... более живым, что ли? Верно, ему действительно нравилась эта тема, или вся тематика магии в целом.
- Боюсь, чтобы вы не стали задавать вопросы, могущие возникнуть, или же дабы решить вопросы, ныне терзающие вас изнутри, мне придется пролить немного света на произошедшее, - буднично-меланхоличным тоном продолжил он спустя минут пять.
- Впрочем, если вы все-таки решите, что это вам не нужно, я не стану этого делать. Решать только вам.